Глава 28
Нью-Йорк, жил своей жизнью. Разнонациональные толпы рабочих, выходящие по утрам из разных кварталов города, смешивались у проходных заводов и фабрик, и начиналось общение. Языки десятков народов смешивались в один рабочий всем понятный язык. Александр Назаров прислушивался к гулу голосов, на одном из таких заводов, куда его направили от газеты, для освещения работы профсоюзов, пытаясь услышать родные русские слова. Нет. Ни одного русского слова. То ли русские были более молчаливы, то ли не было их на таких заводах. Русские эмигранты сплотились вокруг православной церкви, которая первое время поддерживала эмигрантов. Но их было немного. Основной поток эмигрантов остался в Европе. Америка для русских была страной чужой и не понятной. Здесь не ценилось великое происхождение князей, генеральские погоны, дворянское происхождение. Русские для Америки были никто. Америка для русских – чужая, непонятная, равнодушная страна. Александр задыхался без родины. Разговоры собратьев о Великом предназначении России осточертели. Надежда, что власть большевиков долго не продержится, рухнула. Редактор отказывался печать статьи о России, говоря, что это уже никому не интересно. У американцев была своя жизнь и их не интересовала чужая революция. Два года прошло, как он покинул Москву. Если бы не Даша с ребенком, оставшиеся в России, может он и стал бы уже настоящем американцем. Был бы хорошим семьянином. Сейчас на него заглядываются премиленькие княжны и графини, эмигрировавшие, как и он из России и давно мечтающие о семье. Их отцы наперебой приглашают Александра на обеды, но он всегда вежливо холоден. Теперь он превратился в красавца. Его русые волосы волнами лежат на крепкой голове. Его высокий рост и широкие плечи выдают в нем недюжинную силу. Образование и знание четырех языков, делают его приятным и интересным собеседником. В газете, его считают лучшим репортером. У него прекрасный небольшой дом и машина, на которой он любит уезжать далеко за город, где поля и редкие деревья, хоть как-то напоминают ему родину. Из редких переводных статей он узнает, что в России не прекращает литься кровь. Голод собирает свой страшный урожай. И еще сильнее и острее он чувствует свою вину перед Дашей и ребенком. Егор Савельевич, пишет редко. Он так и не добрался до Америки. Европа затянула его подготовкой к новым битвам за Россию. Про Дашу и доктора, у которого они ее оставили, он написал, что арестованы и сосланы в Сибирь. Это все, что он смог узнать. Но он решительно ничего не знает, за что и куда. И все реже он обещает в своих письмах, что его друзья помогут разыскать Дашу. Еще Егор Савельевич с горечью пишет, что китайцы, практически открыли границы для большевиков. И сами помогают тем переправлять бывших военных в Россию, где их, без всяких судов, расстреливают на месте. Он уповает на благоразумие Европы и Англии, но уже не так уверенно, как прежде.
Вечером, Александр дописывает статью о профсоюзах в центральную газету Нью-Йорка, ложится в чистую постель и засыпает. « Помоги мне…. Помоги мне…», - слышит он чей-то зовущий голос и просыпается в холодном поту.
- Даша? Даша? – почти кричит он спросонья и садится в кровати.
- Помоги мне…, - опять слышится за окном. Он подскакивает, подходит к окну и видит, как соседка американка, пытается развернуть, кем-то ночью, свернутый на бок столб с почтовым ящиком. Ее муж уже спешит к ней на помощь.
Можно успокоится. Но он все равно не попадает в гачины брюк, потом роняет на пол часы. « Помоги мне…» - звучит у него в ушах. « Это был Дашин голос. Какая нелепость, спутать голос соседки с Дашиным», - думает он и садится пить кофе. Он отпивает глоток, и вдруг подскакивает из-за стола, опрокинув чашку.
- Русский, русский, - шепчет он, - я слышал, « Помоги мне…», на русском языке. И только потом, за окном прозвучало «help me».
Александр с лету заскакивает в кабинет редактора. Бросает статью на стол и почти падает в свободное кресло.
- Бил, ты должен меня понять. Ты женат. У тебя есть дети. Моя жена и ребенок в России. Прошу тебя, сделай мне туда командировку. Пошли меня осветить все события с места. Я обещаю тебе сенсаций на полгода. Помоги.
Главный редактор Бил Смит невозмутимо читал статью о профсоюзах. Дочитав, он отложил ее, вызвал секретаря, указав пальцем на статью, отрывисто сказал:
- В печать, в завтрашний номер.
Секретарь исчезла так же бесшумно, как и появилась. Только после этого он пристально посмотрел на Александра.
- Ты хочешь опять в Россию? Стоило бежать сюда, чтобы опять возвращаться?
- Я хочу найти свою жену и вывезти их оттуда.
- Ты работаешь в газете, и ты знаешь, что границы уже закрыты. Тебе не дадут и шага ступить без наблюдения. А ты сам говорил, что твою жену сослали в Сибирь. Посмотри на карту. Вот она на стене. Посмотри, какое расстояние до Сибири. Тебе никогда туда не добраться. Ты погибнешь. Ты знаешь, я бы не стал с тобой так разговаривать, я бы просто выкинул тебя за двери. Но моя жена русская. Ты это знаешь и пользуешься. Я не могу даже заикаться о твоей поездке в Россию с заданием от газеты. Ты еще не американец. У тебя не будет защиты, как у иностранного гражданина. Ты там будешь русским, который убежал от наказания за границу. Тебя даже не станут судить. Тебя шлепнут прямо в порту.
Александр сидел, опустив голову. Он молчал, но Бил уже понял, что его не остановить.
- Я могу тебе помочь. И это единственный путь, который возможен. Ты слышишь? Возможен, но не наверное, даст тебе шанс вернуться обратно. Думаю, ты понимаешь, о чем я?
- Разведка? – тихо спросил Александр.
- Да.
- Я согласен.
- Я даю тебе отпуск на сегодняшний день. Иди домой. Я позвоню тебе.
После обеда, раздался звонок. Голос Била восторженно объявил:
- Жду тебя через полчаса. Успеешь?
- Уже еду.
В кабинете Била, в его кресле сидел человек, ничем не примечательный. Он спокойно сошел бы за сотрудника газеты. « Значит не по моим делам», - решает Александр.
- Я здесь. Что-нибудь со статьей?
- С тобой хотят поговорить, - сказал Бил и вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.
- Садитесь, - пригласил человек, указывая на кресло напротив себя. – Я друг Била. А Бил, как я понял ваш друг. Он рассказал нам вашу историю. Мы можем вам помочь. Но, как вы понимаете, вы тоже должны будете нам помочь.
- Шпионаж? – спросил Александр, и лицо его передернулось. Он попытался скрыть свои эмоции, но человек заметил.
- Очень плохо, что ваше лицо выдает ваши мысли.
Александр смутился.
- Вам придется пройти небольшую подготовку. Вы знаете Россию, и вам много времени не понадобиться.
- Но я не знаю никаких государственных секретов. Кроме того, если я не буду иметь возможности разыскать свою семью, я откажусь.
- У нас есть люди, они постарше и поопытнее вас, для таких дел. Ваша работа будет заключаться в сборе информации о состоянии общества после столь долгожданной революции. Для этого вам не понадобиться даже вести дневников. О вашей памяти я наслышан. Вам просто после возвращения надо будет написать несколько очерков, а лучше книгу, о том, как живет ваша страна после революции. Думаем, что и этого будет достаточно, чтобы охладить некоторые умы лидеров наших общественных организаций, сочувствующих большевикам.
- Смогу ли я вывезти сюда свою семью – жену и дочь.
- Это будет зависеть от вас. Вам никто не будет помогать. Если вы сможете через всю Россию перевести вашу семью и войти в посольство. Значит все в порядке. В посольстве на вас будут храниться документы.
- На всех?
- Да. На вас, на жену и дочь.
- Как скоро я смогу выехать в Россию.
- И это будет зависеть от вас. Как скоро вы сможете подготовиться к этому.
- Я готов, хоть сейчас начать подготовку.
- Мы пригласим вас. Пока можете продолжать работать в газете.
Мужчина встал, показывая, что разговор окончен. Александр вышел. Через какое-то время мимо него быстрым шагом прошел Бил. Уже взявшись за ручку двери, он оглянулся и сказал:
- Твой отпуск продолжается. На сегодня ты свободен.
- Пока, - сказал Александр, понимая, что продолжения разговора не будет.